Гайдзин. Том 1 - Джеймс Клавелл

Тайрер откинулся на подушку, забыв о своей тетради. Мысли теснились в его голове. Прежде чем он осознал это, маленькая книжечка юкиё-э, которую он прятал в портфеле, оказалась открытой у него на коленях, а сам он увлеченно рассматривал картинки. Спохватившись, он захлопнул ее и убрал назад.

Что толку любоваться на грязные картинки, подумал он, снедаемый отвращением к самому себе. Свеча оплывала. Он задул пламя и улегся в темноте, ощущая знакомую боль внизу живота.

Какой же Андре счастливчик. Совершенно ясно, что у него есть любовница. Это должно быть восхитительно, даже если только половина из того, что он говорил, правда.

Интересно, смог бы и я заиметь такую же? Смог бы купить контракт? Андре уверял, что многие здесь так поступают, снимают маленький частный домик в Ёсиваре, о котором, если таково будет ваше желание, никто не узнает: «Ходят слухи, что у всех посланников есть любовницы-японки; сэр Уильям-то уж точно ходит туда по крайней мере раз в неделю – он думает, что для всех это тайна, но все шпионят за ним и смеются. Не ходит голландец, про которого говорят, что он импотент, и русский, который открыто предпочитает наведываться в разные дома…»

Стоит ли мне рискнуть, если это окажется мне по карману? В конце концов, Андре дал мне особый повод: «Чтобы быстро выучить японский, мсье, обзаведитесь спящим словарем – это единственный способ».

Однако его последней мыслью перед тем, как сон завладел им, было: интересно, почему это Андре был так добр ко мне, так разговорчив со мной. Редко француз ведет себя столь открыто с англичанином. Очень редко. И как странно, что он ни разу не упомянул об Анжелике…

Время близилось к рассвету. Ори и Хирага, вновь облаченные с головы до пят в одежду ниндзя, вышли из своего укрытия в строениях храма, откуда была хорошо видна вся миссия, и молча побежали вниз с холма, через деревянный мост, потом свернули в узкую улочку, добежали до ее конца, свернули в другую. Хирага бежал впереди. Их заметила бродячая собака, зарычала, бросилась им наперерез и умерла. Уверенная короткая дуга, которую описал меч Хираги, была почти неуловима глазу. Он заспешил дальше с обнаженным мечом в руке, почти не спотыкаясь в темноте, углубляясь все дальше и дальше в лабиринт городских улиц. Ори осторожно следовал за ним. Сегодня ночью его рана начала нагнаиваться.

У стены какой-то лачуги на безопасном перекрестке Хирага остановился.

– Здесь все тихо, Ори! – прошептал он.

Торопливо оба самурая выскользнули из одежды ниндзя, затолкали ее в мягкую котомку, которую Хирага нес за спиной, и переоделись в ничем не примечательные кимоно. С огромной тщательностью Хирага вытер меч куском шелка, который все самураи носили специально для этой цели, чтобы предохранить клинки от ржавления, потом убрал его в ножны.

– Готов?

– Да.

Хирага снова пустился в путь, уверенно выбирая дорогу, держась в тени, где это было возможно, останавливаясь перед каждым открытым пространством до тех пор, пока не убеждался, что им ничего не грозит, не видя ни души и ни с кем не сталкиваясь, потом бежал дальше, направляясь к их убежищу.

Они следили за миссией с раннего утра. Бонзы – буддийские монахи – делали вид, что не замечают их, после того как уверились, что эти двое не были ворами, и Хирага назвал им себя и свою цель: следить за гайдзинами.

Буддийские монахи фанатично ненавидели всех иноземцев, отождествляя их с иезуитами, которые до сих пор оставались их самыми ненавистными и грозными врагами.

– А, так вы сиси, тогда добро пожаловать вам обоим, – сказал один старый монах. – Мы никогда не забудем, что иезуиты погубили нас и что сёгуны из династии Торанага – наш бич.

С середины XV века до начала XVI португальцы были единственными в Европе, кто знал путь в Японию. Папским эдиктом все острова были отданы им в безраздельное пользование, и португальские иезуиты, единственные изо всех католических священников, получили право нести туземцам слово Христово. В течение нескольких лет они обратили в христианство столько даймё, и, естественно, всех их вассалов, что диктатор Горуда воспользовался этим как предлогом, чтобы вырезать тысячи буддийских монахов, которые в то время имели свои вооруженные отряды, считались влиятельной силой в стране и противостояли ему.

Тайро Накамура, унаследовавший его власть, расширил ее до огромных пределов и повел тонкую игру, поддерживая то монахов, то иезуитов, льстя, уговаривая, преследуя, убивая. Потом пришел Торанага.

Торанага, терпимо относившийся ко всем религиям, правда, не иноземного происхождения, заметил, что все обращенные в христианство даймё первоначально сражались на стороне его врагов у Сэкигахары. Три года спустя он стал сёгуном, а еще через два года отрекся от этого титула в пользу своего сына Судары, хотя и продолжал удерживать в своих руках реальную власть, что было старинной японской традицией.

В годы своего правления он жестоко преследовал иезуитов и буддистов и устранил или нейтрализовал всех князей-католиков. Его сын, сёгун Судара, еще туже затянул аркан, а сын Судары, сёгун Хиронага, завершил осуществление плана, с такой дальновидной осмотрительностью заложенного в Завещании, когда официально объявил христианство вне закона и запретил исповедовать его под страхом смерти. В 1638 году сёгун Хиронага разрушил последний оплот христианства в Симбаре, неподалеку от Нагасаки, где собрались восставшие против него несколько тысяч ронинов и тридцать тысяч крестьян со своими семьями. Всех, кто отказывался отречься от своей веры, немедленно распинали или предавали мечу, как обыкновенных преступников. Отступников набралось всего несколько человек. После этого он переключил все свое внимание на буддистов. Буквально через несколько дней он благосклонно принял в дар все их земли, сковав их таким образом по рукам и ногам.

– Мы рады вам, Хирага-сан, Ори-сан, – снова повторил старый монах. – Мы за сиси, за сонно-дзёи и против сёгуната. Вы можете свободно приходить и уходить по своему желанию. Если вам понадобится помощь, скажите нам.

– Тогда ведите счет количеству солдат, сколько их прибывает, сколько убывает, какие комнаты и кем заняты.

Оба молодых человека ждали и наблюдали целый день. С наступлением сумерек они облачились в одежду ниндзя. Дважды Хирага подходил к самой миссии, один раз он для пробы перелез через стену и попытался провести разведку внутри, но быстро отступил незамеченным, когда патруль британцев едва не столкнулся с ним.